Как начинал я переводчиком-2

Точно помню, что меня и одну коллегу встречали в аэропорту Алжира советские сотрудники, но кто – не помню, ни визуально, ни должности. Отвезли в место, где все «госпрофобники» ожидали оказии, чтобы отправиться в свои ПТУ. Место находилось в районе Куба (Kouba), во дворе министерства Труда и профессионального образования Алжира. Там был то ли спортзал, то ли бывшая казарма, где стояли двухэтажные железные кровати и одновременно жили несколько десятков совьетиков: преподавателей, мастеров производственного обучения и переводчиков, а также членов их семей, если кто был с семьей. В общем, восьмиместный номер в гостинице «Заря» оказался не самым плохим вариантом. Но народ особо не возмущался: попасть заграницу, да еще и работать там, да еще и зарабатывать валюту было и престижно, и выгодно с финансовой точки зрения. А всякое «недостойное высокого звания советского гражданина» поведение могло привести к высылке на Родину в 24 часа. Кому предстояло работать где-то неподалеку от столицы, разъехались сразу, другие ждали дольше. Мне сказали, что за мной приедут в двадцатых числах ноября. Дело в том, что «наши люди» (руководители) 1 раз в месяц приезжали за зарплатой в столицу.
Сразу же как-то само собой получилось, что переводчики сбились в отдельную группу, готовили вместе еду, питье, пели под гитару, играли в интеллектуальные игры, делали культурно-туристические вылазки в город Алжир. Там были и коллеги поопытнее, приехавшие в Алжир второй раз, и совсем корифеи, приехавшие в третий или четвертый раз. По географии – весь Союз: Москва, Ленинград, Киев, Харьков, Минск, Горький, Иркутск и т.д. Много женщин, что тогда могло показаться удивительным, т.к. в переводческие группы в вузах их, как правило, не принимали.
Из вылазок в город вот что запомнилось: взяли как-то мы (переводчики) такси и съездили к основным достопримечательностям Алжира. В другой раз сходили на концерт Саша Дистеля, который как раз гастролировал в Алжире. Удалось пару раз сходить в кино, показывали фильмы с Джеки Чаном. По существу примитив, но тогда оказали неизгладимое впечатление, т.к. у нас еще такого не было.
Ну а потом приехало-таки мое будущее начальство и я узнал, что путь мой лежит в город Джельфа, что около 300 километров на юг от столицы.

Как начинал я переводчиком

Начинал я работу переводчиком после окончания университета в 1983 году. Из нашей группы 5 человек попали в Мали, 2 в Конго и 3 в Алжир, среди которых и я.
Вызов из Москвы пришел в октябре, а до этого я даже успел поработать месяц формовщиком на заводе ЖБИ.
Приехал в Москву, пришел в Госпрофобр (Государственный комитет по профессионально-техническому образованию, от него меня посылали переводчиком), там таких же как я переводчиков собрали и сказали, что надо сделать: сдать экзамен по языку в ГКЭС, пройти инструктаж в ЦК КПСС, получить билеты.
Поселили в гостинице «Заря» у ВДНХ, в 8-местный номер.
Приехал в ГКЭС сдавать экзамен. Дали на письменный перевод с десяток фраз, по-моему на французский, сейчас уже не помню. Перевел, получил отметку о сдаче.
Дальше самое серьезное: инструктаж в ЦК КПСС для выезжающих за рубеж. Если коротко, смысл его такой: все не рекомендуется, т.е. запрещено. Или с разрешения старшего, т.е. лучше не спрашивать, запретит. Или с разрешения Главного экономического советника Посольства, т. е. запрещено.
Затем снова в Госпрофобр, где мне официально сообщили, что я принят на работу переводчиком резерва внешнеторгового объединения «Союзпрофтехзагранпоставка». Выдали билеты (каждому оплачивали 100 кг багажа). Почти всем коллегам на 30 октября, а мне на 2 ноября, из-за чего я потом не смог приехать в отпуск, а безвылазно просидел в Алжире почти 2 года.
Международный рейс Москва – Алжир (с посадкой в Будапеште т Тунисе), летел из Шереметьево-2, как и все международные рейсы. Сначала кормили, как обычно, вареной курицей с рисом. После Будапешта – совсем другое дело, появились колбасные изделия и сыры. В Тунисе ничего особенного. И, наконец, Алжир. Всего то ли 7, то ли 8 часов лету.

За одного битого двух небитых дают

Если мне не изменяет память, то первый мой настоящий опыт устного перевода относится к лету 1981 года. После третьего курса меня и еще нескольких студентов направили поработать в «Спутник» (для тех кто не помнит или не знает: это был такой комсомольский аналог «Интуриста»).
В город, где я учился, после традиционных Москвы, Ленинграда и Минска, проездом в Киев, приехала большая группа туристов из Алжира. Ее сопровождал комсомольский «сопровождающий» и такие же, как и мы студенты из Москвы, Ленинграда и Минска. Нас направили, наверное, как знающих город и подготовленных. Все шло в принципе без проблем, все переводили по очереди запланированные мероприятия (встреча и речь заместителя главного городского комсомольца, экскурсия по городу, экскурсия на большущий завод, вечерняя дискотека, поездка в пионерский лагерь).
И вот подошла моя очередь и очередь коллеги из Минска на очередное мероприятие: посещение планетария. Пока заведующая рассказывала об истории его создания, мы справлялись. Но потом началась демонстрация звездного неба, пошла сплошная астрономия… да так и закончилась без единого звука с нашей стороны (ну если не принимать в расчет несколько попыток мычания). Зажегся свет, к нам подошел комсомольский сопровождающий, и по его виду мы почувствовали, что случилось страшное. Сам он был из Прибалтики, внешне был само спокойствие, но тихим таким голосом разнес нас в пух и прах и добавил, что сообщит начальству о нашей профнепригодности. Можете представить себе состояние двух двадцатилетних мальчишек. Ведь если напишет «телегу», и ей дадут ход, то…
Но, к счастью, все обошлось. Зато я получил очень ценный опыт — опыт переживания ситуации заваленной по моей вине работы. Если человеку удается это пережить, то это, по меньшей мере, закаляет. А еще ты точно знаешь, чего не надо делать впредь, а что надо.